fc: bradley cooper

RAYMOND ROWLE // РЕЙМОНД РОУЛИ
53 // чистокровен // пожиратель смерти //заместитель главы Департамента магического транспорта

---

О ПЕРСОНАЖЕ

О том, какой ты коварный и амбициозный, все желающие могут почитать вот здесь. Мы же давай сконцентрируемся на другом аспекте — на том, что ты, помимо прочего, ещё и отец. Спойлер: не лучший, но и далеко не худший. Такой, знаешь, живой. Со своими сильными и слабыми сторонами. С ошибками, которые совершают почти все родители. С амбициями, какими должен обладать каждый уважающий себя волшебник. И, конечно, с самыми благими намерениями — просто получалось, как получалось.

Старший сын об отце (@Eric Rowle):

знаешь, что самое мерзкое?

я до сих пор помню, как ты впервые похвалил меня. мне было сколько? семь? десять? тринадцать? помню, что тогда наконец-то не отвернулся на твоем блядском "круцио" и продолжал смотреть. ты положил руку мне на плечо. всего на секунду. а потом добавил: "в этот раз крик был тихим. жертва должна слышать тебя из соседней комнаты. ничего, когда - нибудь так будешь делать и ты".

и я… я был счастлив. потому что это значило — ты заметил. ты наконец - то меня одобрил и считаешь своим достойным продолжением.

теперь я понимаю: ты никогда не хотел наследника. ты хотел зеркало. такого же пустого ублюдка, как ты сам. а я ломаюсь, когда пытаюсь. а ты… ты просто смотришь. как будто ждешь, когда я наконец перережу себе глотку и избавлю тебя от хлопот. уберегу тебя от очередного созерцания точной копии твоей первой жены. но я не сделаю этого. потому что даже в этом — даже в ненависти — я всё ещё ищу твоего внимания, как больная собака, что лижет руку, которая её бьёт...

я ненавижу тебя. я ненавижу, как внутри все дрожит, когда ты входишь в комнату. как во рту пересыхает, когда ты называешь меня по имени. как я до сих пор ловлю себя на мысли: "а что, если сегодня он скажет, что я — достаточно хорош?"

черт возьми. лучше бы ты просто придушил меня тогда – в детстве – до конца."

Средний сын об отце:
[indent]Наш раскол начался в день смерти матери. Ты остался собой — привычно отстранённым, холодным, не способным стать опорой для нас с Эриком, хотя мы отчаянно в ней нуждались. Ты не знал — или не захотел узнать — как утешать детей трёх и пяти лет. Вместо этого ты переложил заботу о нас на других, а сам достойно сыграл роль убитого горем вдовца. Принял соболезнования от друзей, выдержал траур ровно столько, сколько требовалось, чтобы высшее общество не заговорило, будто ты только рад избавиться от жены. А потом — женился снова.
[indent]Это стало нашей второй трещиной. Я ещё скучал по матери, а ты уже привёл в дом другую женщину и сделал вид, будто ничего не произошло. Будто вот она — теперь наша мать. Ты ждал, что мы с Эриком её примем. Но нет. Ты ошибся. Просчитался. И даже не счёл нужным извиниться, потому что был уверен: пройдут годы — и всё утрясётся.
[indent]Годы действительно шли. Вместе с ними росла пропасть между нами.
[indent]Мою честность ты считал дурным тоном. Моё увлечение квиддичем — глупостью, мимолётной забавой. Мою самостоятельность воспринимал как вызов. Моя упрямость выводила тебя из себя, доводя до крика. Но, справедливости ради, грань ты не переходил — наши ссоры заканчивались только взаимными оскорблениями.
[indent]Наверное, тебя можно понять. Ты хотел нормального сына. Удобного. Такого, которого можно пристроить в Министерство, кто будет продолжать твоё дело. А получил меня — "дефектного" мальчишку, который не умеет врать, всегда рубит правду-матку, таит обиды и не замечает, сколько, по-твоему, ты для него сделал.
[indent]В своих глазах ты — хороший отец. Потому что не выгнал меня из дома раньше времени. Потому что не ломал Круциатусом. Потому что не подчинил меня своей воле через Империус. А ведь мог, правда? Но не сделал. Дал мне уйти. Открыл дверь особняка и пожелал удачи. Может быть, даже проклинал себя — ведь на тот самый матч по квиддичу, с которого всё началось, меня отвёл именно ты.
[indent]Ты же сам воспитал во мне упрямство, амбиции, убеждение, что полагаться можно только на себя. Забавно, правда? Сын, который презирает и ненавидит тебя, унаследовал от тебя куда больше, чем хотелось бы признать.

Младший сын об отце (@Noel Rowle):
— любить — больно, но откуда тебе знать, ведь так? сломал одного, разочаровался во втором и не рассмотрел третьего. ты говорил, что дети —  это инвестиция, но чтобы получать дивиденды, нужно что-то вкладывать, а твои вложения лишь песок, бегущий сквозь пальцы. пусто. между нами ... пропасть. ты предал ее. как и я. защищал семью. нет. имя. ты всегда защищал свое чертово имя, а дальше? дальше только забвение.

/// ноэль — третий сын от второго брака. юный мальчишка с большим даром. он все еще нуждается в семье, но уже принимает сложные решения. отношения с отцом всегда были для него чем-то далеким. мать защищала и оберегала его изо всех сил, а способности к провидению и вовсе стерли все общее между ним и роули старшим, но с возрастом все изменилось. плохое стало серым, а белое кроваво красным. ноэль взглянул на отца иначе. не отстраненный тиран, а мощный союзник ... если не думать о такой глупости, как чувства...

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Как вы уже поняли, отношения в нашей семье — дело сложное и многослойное. Если вы любите хорошие семейные саги, где любовь идёт рука об руку с предательством, а каждое слово может стать ударом или спасением — вам точно к нам. Обещаем: скучать не придётся. Драмы у нас — вагон и маленькая тележка, и этого добра хватит на много лет вперёд.

Но, конечно, только на семейных драмах мы вас держать не будем. Как видите, Реймонд у нас не просто отец, а ещё и вполне себе видный Пожиратель Смерти. Так что можете смело рассчитывать на предложения и сюжетные зацепки не только изнутри семьи, но и со стороны.

Из пожеланий всё просто:
— баловать нас хотя бы одним постом в месяц;
— не пропадать по-английски (и желательно не по-французски тоже);
— быть открытым к взаимодействию, общению и уметь решать проблемы словами через рот, а не авадой кедаврой.

MR & MRS NOTT

fc: jeffrey dean morgan KELMAR NOTT 55+ // чистокровный // владелец издательского бизнеса, глава гильдии издателей в ТАМ

fc: jennifer connelly BERNYS NOTT (NEE FLINT) 50+ // чистокровная // руководящая должность в ММ

---

О ПЕРСОНАЖЕ

Тридцать лет назад их брак называли невозможным. Она — воплощение ледяного расчета, восходящая звезда Министерства магии с безупречными манерами. Он — хаотичная сила природы и психопат, чей непредсказуемый характер и безжалостная деловая хватка будоражили высшее общество.

Семья Флинтов долго не могла принять Келмара, видя в нем лишь эксцентричного аристократа с сомнительной репутацией. Род Ноттов же считал Бернис слишком амбициозной и расчетливой для их имени. Светское общество делало ставки, сколько месяцев продержится этот странный союз.

Прошло три десятилетия. Трое детей. Две блестящие карьеры. Одна неизменная страсть.

Бернис остается единственной, кто понимает сложную натуру Келмара, смягчая его психопатичные порывы одним тихим словом или едва заметным жестом. Он же, в свою очередь, пробуждает в ней ту самую Бернис Флинт, которая когда-то, забыв о приличиях, танцевала с ним босиком под луной.

Их брак до сих пор называют невозможным.
Их брак — самая красивая месть всем, кто не верил.

---

ДОПОЛНИТЕЛЬНО

Эта заявка на невероятно красивую и сложную пару, где они начали с, вероятно, пылкой юношеской страсти, а после столкнулись с множеством трудностей. Тех, что удалось после преодолеть — передающаяся по мужской линии психопатия Ноттов, холодная расчетливость и стремление к карьерному росту Флинтов, смерть первенца и многое-многое другое, что скрывается за закрытыми дверьми.

То, о чем общество не узнает.

На форуме вас ждут @Zacharias Nott (то есть я) и @Olivia Shafiq (моя сестра близнец). Мне кажется, наши родители — абсолютно самодостаточная пара, внутри которой можно отыграть невероятное количество драматичных сюжетов. Но и мы с удовольствием обеспечим игрой с вечной темой отцов/матерей и детей. Дополнительно можно развивать как сюжет Пожирателей смерти, так и членство в Торговой Ассоциации Магов (для мистера) и сюжет Министерства магии (для миссис) — там много чего интересного!

пример поста

Письмо приходит с рассветом. С первыми лучами солнца слышен тихий стук в окно, и круглоглазая серая сова — школьная — внимательно смотрит через стекло. Конверт, привязанный к ее лапе, отмечен гербом на темном сургуче, и я уже знаю, от кого он. С тихим шорохом сова залетает в помещение и присаживается на парапет возле рабочего стола, позволяет отцепить свою ношу. Не глядя на гонца, я выдаю ей угощение, и вскрываю письмо кинжалом, что лежит под рукой.

“Милый мой Закариас…”

Виски ломит от ноющей боли и раздражения, которые волной накатывают от одной этой единственной фразы. Письмо хочется сжечь не читая, однако я никогда не позволяю первым же импульсам диктовать мне условия. До тех пор, пока не разберусь, в чем же причина столь раннего послания.

Едва пробегаюсь по строкам — их всего несколько, написанные в спешке, но изящным каллиграфическим почерком, — как внутри разгорается злость. Ее я душу в зародыше. Спонтанная злость, вспыльчивость — все это непозволительно для человека, который предпочитает принимать все решения исключительно взвешенно, основываясь на чистом, холодном разуме.

Она решила сбежать.

Медленно выдыхаю и закрываю глаза, только кончики пальцев отстукивают ритм на дубовой столешнице, заваленной так и не просмотренными документами. На них найдется время и позже, сейчас же стоит поторопиться. До назначенного часа еще достаточно времени, чтобы по пути сделать одну остановку. Теперь в этом нет никаких сомнений — без подобного не обойтись.

Игры кончились.

А значит, наступило время для действий.

***

Тишину вокзала можно ощутить почти физически — в предрассветный час мир все еще находится во власти сна, замерший и только-только начинающий готовиться к пробуждению. Мои шаги эхом разрывают ее, раскалывают. Густой и тяжелый запах крови больше не преследует меня невидимым шлейфом, и можно полной грудью вдохнуть холодный воздух перед встречей с той, которой еще предстоит выучить важный урок.

Каждое необдуманное действие имеет свои последствия.

Я вижу ее на скамье — одинокую фигурку, застывшую в ожидании. Светлые кудри, выбивающиеся из наспех собранной прически; сжатые в напряжении пальцы на сумочке; изящный профиль, преследующий меня во снах. Мне кажется, я могу по памяти воскресить каждую черточку ее лица, если то потребуется.

Она слышит мои шаги и вскидывает голову. Слитным грациозным движением поднимается на ноги — как будто вот-вот сорвется с места и побежит. Но, конечно же, не ко мне. Я удивлен ее выдержкой, не скрою. Вкупе с безрассудством, которое так подходит ее факультету, эта черта становится истинной вишенкой на торте — умение с поднятой головой отвечать за свои поступки.

Я медленно подхожу ближе и останавливаюсь — всего в каких-то паре футов, — не отрывая взгляда от Эвелин. Возможно, кто-то другой на моем месте давно заключил бы ее в объятия, словно это была тайная встреча двух возлюбленных, и бессвязно зашептал бы ей слова обожания — те самые слова, которых она всецело достойна.

К сожалению, ей приходится мириться именно со мной, а не с кем-то иным.

Этому иному, впрочем, мириться ни с кем уже не доведется.

— Хотел бы я задать тебе тот же вопрос, Эвелин.

Я не улыбаюсь. В улыбке моей обычно нет ничего доброжелательного — она лишь больше пугает окружающих своей искусственностью. Что с того, какие очертания принимают губы, когда в глазах это не отражается?

Как же проще было раньше, в юности — эмоции можно прочитать на кончиках пальцев, в прикосновениях и взглядах. И слов не нужно было. В них тепло и та легкость, которой сейчас не найти. Можно ли это назвать взрослением?

Вряд ли.

Я смотрю на Эвелин. Едва я хочу сделать шаг ближе — перед глазами стоит та картина из снов, что неотвязно преследует меня, диктуя свои условия. Заставляя раз за разом осаживать то темное чувство, что таится внутри. Я хотел бы отпустить ее, но не могу и не хочу.

— Для студентки Хогвартса, кажется, вокзал не самое подходящее место в столь ранний час. Куда-то собралась? — киваю на сумку, что лежит на скамье. Не даю холодной усмешке появиться на губах, когда продолжаю, и так прекрасно зная ответ: — Кого-то ждешь?